Филипп Джан - автор мирового бестселлера «Эрогенная зона»

(Филипп Джан (Philippe Djian), французский писатель, автор 21 книги, род. в Париже в 1949 г.)

Филипп Джан – литературный идол нескольких поколений французских граждан на протяжении вот уже двадцатилетия – для большинства отечественных читателей, к сожалению, оставался по нынешний день ни о чем не говорящим сочетанием двух собственных имен. Но иначе и быть не могло. Пик популярности Джана пришелся на середину 80-х, в эпоху наших открытий мировых шедевров вроде «Любовника Леди Чатерлей» или «Тропика Рака», и тогда нам было, право,  не до иноземных литературных скандалов. Кроме того, было-таки немыслимым в 1985 году издать у нас (в СССР!) роман под названием «Эрогенная зона», выдержавший к концу десятилетия перевод на 16 языков. А вышедший спустя несколько лет на европейские экраны фильм «37,2 с утра» по одноименному роману Джана, тоже не мог тогда появиться на отечественных экранах: мыслимое ли дело позволить советскому зрителю несколько минут глазеть на акт соития в натуральном исполнении Беатрис Даль и Жан-Юга Англада. Не хочется, впрочем, искажать представление об авторе и изображать его эдаким апологетом разнузданных интимных подробностей. Отнюдь.

Джан первооткрыватель нового стиля, слегка небрежного, с невнятной пунктуацией и вольным синтаксисом, но пронзительного своей откровенностью, удивительно кинематографичного, лишенного при этом каких бы то ни было лицемерия или стремления понравиться читателю и уж тем более высоколобой критике. И главное, что нашла в нем публика – это надежду. Надежду обрести ориентиры в новом мире, пропитанным мишурой потребительства и массовой пропагандой сытости. В романах Джана действуют в основном антигерои и персонажи, идеологически схожие с теми, которых можно встретить у Керуака или даже Мураками. Они существуют в контексте современной эпохи, и при этом остаются вне толпы. Они независимы и привлекательны. Их чувства подлинны, а мысли оригинальны. Их существование проходит в контрапункт с уютным ритмом обывателя мещанина. Эти герои увлекают за собой в иной стиль жизни, где меркантильная суета повседневности уходит на второй план, а на авансцену выходят личность, индивидуальность, человек. Интерес к Джану оказался совершенно искренним, обусловленным исключительно качеством его литературного письма, что противопоставляет его такой знаменитости, как Уэльбек, например, чьи пиар-кампании напоминают мировые шоу по продаже прокладок. Ну а что еще делать автору, населившему свои романы онанистами и импотентами? Джану же, предлагающему на страницах своих романов здоровое тоническое либидо, все эти маркетинговые хлопоты вряд ли когда-нибудь понадобятся.